Ответ отнюдь не обрадовал. Более того, заставил усомниться в собственном решении выбрать именно такой способ карьеры.
Правда, нанесение превентивного удара вселяло надежду, что история закончится миром. С другой стороны, номер десятый касался всей границы, и, следовательно, положение было отнюдь не столь радужным. Или вторгшаяся банда весьма велика и представляет нешуточную угрозу.
По роду деятельности начальник заставы знал гораздо больше простого обывателя, вплоть до реально происходящего в соседних странах и о падении Благодатных Земель в Средиземноморье. Знал он и о том, что реальных мобильных сил в Элосте практически нет. Основной упор делался на упреждающий ракетный удар и охрану границы, а воевать на собственной территории никто не предполагал. Просто у страны вечно не хватало средств на модернизацию и ремонт автоматических боевых комплексов, не говоря уже о строительстве новых. Простому человеку главное — избыток самого необходимого — от бытовых механизмов и прочих средств, обеспечивающих комфорт, до еды, зрелищ и всевозможных дурманящих препаратов. Попробуй лишить его привычного комфорта — он взвоет и начнет обвинять всех и каждого. Что ему отдаленная угроза, которую мозг давно привык воспринимать как нечто несерьезное? На то, мол, есть бравые ребята, и они обязательно предотвратят и победят. И невдомек обывателю, что бравые ребята давно избалованы тем же комфортом и потому никого защищать не собираются, а вся некогда грозная армия давно сократилась настолько, что с легкостью размещается на редких пограничных заставах, да и там предается всеобщим порокам, а отнюдь не предотвращает угрозы и не бережет родную страну. Все важное делает автоматика.
Начальник заставы сам себя тоже не считал бравым парнем и был бы не прочь немедленно прервать контракт, но — поздно. Нет бы на денек раньше. Теперь, с момента вступления пресловутого десятого пункта, любые отставки не принимаются, более того — даже покинуть приграничную зону никому, включая начальство, не удастся. Дабы не беспокоить зря население и не сеять панику. Пройдет немного времени, подтвержденный приказ достигнет главного мозга заставы, и тот немедленно перепрограммирует всю автоматику так, что попытка уехать обернется элементарной остановкой мобиля в пределах установленной зоны. И хоть пешком иди, только все равно не дойдешь.
Согласно букве правил, требовалось объявить всему персоналу базы о принятых начальством мерах и введении нового положения. Но начальник заставы представил бурю всеобщего возмущения и решил отложить объявление на утро.
Все равно никто никуда никогда не ездит. Разве что имеет на это право, к тому же — подкрепленное прямыми обязанностями.
Имел до сегодняшнего дня.
61
Напряжение потихоньку спадало, а затем стало сменяться расслабленностью, как почти всегда бывает, когда опасность оказывается позади. Грозные дыроколы опустились на колени, затем и вообще успокоились рядом с сиденьями, вроде и в стороне и в то же время фактически под рукой. Мобиль стремительно преодолел большую часть пути, оставляя за собой не только расстояния, но и подлинные и мнимые угрозы.
Теперь можно перевести дух. Как бы ни были безумны дикари, они все равно не могли объявиться в здешних местах. Пусть их тысяча или даже две или три, им все равно не по зубам многомиллионный город, значит, рыскать в его дальних окрестностях нет ни малейшего смысла.
— Кажется, вырвались, — подал голос Ялан.
И — сглазил.
Нет, никто не бросился на мобиль из проносящегося по обочинам дороги леса, не стал стрелять по несущейся машине и даже не выпустил вслед гранату с чувствительной к теплу головкой. Но скорость мобиля резко упала, а затем он притулился к обочине и застыл так, словно стоял здесь всегда. Или просто обустроился надолго.
— Что за?.. — выругалась Браминда.
— Откуда я знаю? — огрызнулся Ялан, но руки его уже порхали над сенсорами.
Никакого видимого результата это не принесло. Лишь на крохотном экране вспыхнули цифры, и пришлось напрячь память, чтобы вспомнить их значение.
— Десятка, — Ялан вопросительно посмотрел на спутницу, и тут в его глазах появилось понимание.
Он вручную распахнул дверь, вывалился наружу, однако тут же вскочил и дернул из машины «дырокол».
— Выметайся!
— Зачем? — Браминда явно не понимала происходящего.
— Скорее, дура! — крикнул мужчина и подхватил с заднего сиденья первую попавшуюся сумку.
И настолько повелителен был тон, что Браминда, не рассуждая, тоже выскочила из мобиля, лишь успев подхватить пистолет-пулемет.
В следующее мгновение двери машины сами собой закрылись.
— Эй! — Браминда попыталась открыть машину, яростно дернула за ручку, но с тем же успехом можно было бы одним рывком обрушить на себя капитальный дом, или, скажем, сдвинуть гору средних размеров.
Стекла поднялись, наглухо отрезая внутреннее пространство от кипевших снаружи страстей. Равно как и оставшиеся вещи от своих хозяев.
— Да что это такое! — выкрикнула Браминда.
— План номер десять подразумевает изоляцию заставы от остального мира, — устало пояснил ей Ялан. — Как информационную, так и любую иную. Всякие перемещения запрещены, вся техника блокируется и возвращается в пределы приграничной зоны. Нам еще повезло, что успели выбраться.
Как бы подтверждая его слова, мобиль тронулся с места, развернулся и понесся обратно. Автоматика спешила исполнить приоритетный приказ, и ей было все равно, остались люди внутри или нет. Впрочем, возможностей вернуть недавних пассажиров в свое нутро у мобиля все равно не было.
Браминда рванулась было вдогонку ускользающему транспортному средству, но дело было настолько безнадежным, что погоня угасла после десятка шагов.
— Стой! — все же выкрикнула женщина.
Никакой реакции не последовало, и тогда в досаде «дырокол» взвился к ее плечу. Запоздало и безнадежно прогремела длинная, чуть не на весь магазин, очередь. Но грозный пистолет-пулемет был оружием ближнего боя, машина же успела отдалиться на порядочное расстояние и с каждым мгновением увеличивала его все больше.
— Стой! — Браминда выпустила последние патроны и повернулась к своему спутнику. — Да сделай же что-нибудь!
— Что? — поинтересовался тот.
В противоположность женщине Ялан не выглядел отчаявшимся, лишь безмерно усталым. Но сквозь усталость стало пробиваться нечто новое, которого явно не было до самого последнего момента.
— Мы же погибнем здесь! — Браминда внезапно отбросила прочь пистолет-пулемет и повторила: — Погибнем! Погибнем!
— Почему здесь? — спокойно произнес Ялан. — Сейчас пойдем. Здесь нам точно делать нечего.
— Куда пойдем? До заставы отсюда знаешь сколько? — женщина уже не говорила, а кричала.
— Какая застава? Ты что, настоящая дура?! — мужчина тоже не выдержал и заорал в ответ. — Или не понимаешь, что десятку ввели не просто так? Раз уж решили прервать все связи, дело явно нечисто. Вплоть до того, что прорыв дикарей гораздо серьезнее, чем мы думаем, и правители заранее считают нас всех мертвецами! Тут подальше двигать надо! До Хитхана намного ближе, чем до заставы! Дойдем, куда денемся? Еще счастье, что удалось вырваться, а то так бы и упокоились с остальными! Ну! Пошли! Чего стоишь? Ночевать здесь собралась?
Ночевать посреди леса было настолько неуютно, что одно напоминание об этом привело Браминду в чувство. Она заозиралась, впервые осознав, что вокруг лежит самая что ни на есть дикая природа и на огромном расстоянии нет ни одного человека. Лишь двое беглецов, в мгновение ока лишившиеся казавшейся столь надежной техники.
Почему-то сразу пропало желание кричать на Ялана. Напротив, наличие рядом спутника стало восприниматься в качестве подарка. Очень уж не по себе было оказаться наедине с дикой природой. Вместе-то по-любому легче.
— Как же мы пойдем? — вопросила Браминда.
— Ножками. Скажи спасибо, я успел хоть что-то вытащить из мобиля, — Ялан кивнул на валявшуюся у его ног сумку.
Женщина покорно кивнула, подобрала свой «дырокол» и забросила его за спину, даже не поинтересовавшись, заряжен он или нет.
Но трудно сделать первый шаг, даже если страшно оставаться на месте. И чтобы протянуть время, Браминда спросила:
— Что хоть в сумке?
— Понятия не имею, — Ялан собирал вещи в горячке и действительно не помнил, куда и что кидал.
Вопреки зародившимся надеждам в сумке не оказалось ни дури, ни фляги с чем-нибудь бодрящим, ни даже простой воды. Лишь груда обойм к оставшимся в мобиле пистолетам, магазины для «дыроколов» и как подарок — аптечка да четыре банки консервов, уж непонятно для чего брошенных сюда Яланом.
Лицо мужчины вытянулось от разочарования, а женщина лишь произнесла:
